Рот, вмещающий два языка.
Vater, Отче, скажи, чья дочь я?
Точит кирху на дне река…
“Твой удел – терпеть, Russlanddeutsche…”.

Две души истомились в груди.
Сердце! Herz! “Иссякает аорта”.
Голос! Stimme! “Я слаб и один”.
Liebe Heimat! “На карте я стёрта”.

Ржавый плуг как могильный крест.
Лютер – в ветошь завёрнутой книге…
Волга! Mutter! И в тысяче мест
остаёмся мы Wolganigger.

В отчем доме хочу домой…
Предок! “Кости лежат в Карлаге”.
Кирха! “Колокол мой немой”.
Нибелунги! “Ты веришь в саги?..”.

“Я не верю уже ни во что!” –
Так ответь, и предашь всё на свете.
…Речи терпкой, щекочущей ток
неужели не благ и светел?

Крылья – вширь, и – поверх голов –
станем, делая тысячный круг, мы
двуязыкими магами слов,
Руссланддойче с большой русской буквы.

Две культуры, два духа… Вдвойне
нам достанет родительской речи…
Плуги нежны на новой стерне
прежних кладбищ… Озимые крепче.

                                       Елена Зейферт

Трохи я
Атрохов – фамилия матери,
А по отцу – немцу – Шмидт,
А по бабке – Вебер – уже ничего,
только ветер
Над маленьким холмиком шумит.
А по другой – украинке – Горькавый –
Здесь в степи –
Ворон картавый,
Да полынный привкус горький,
Да колыханье ковыльных вый.
Вот сколько веток-ветвей – крови моей,
Целый куст - и не перекати-поле,
А тот
Горящий,
Глаголящий,
Говорящий.

                                            А.Шмидт

Их деревни парят
в тумане прошлого.
Их стада пасутся
под горизонтом.
Колокола их церквей
лежат в земле.
Что держит вместе
разбросанное племя?
Осознание одного заблуждения,
которому больше века?
Мечты отцов?

                                            В.Шнитке